Трапеза.

Небольшой рассказик о вампире написаный мной. Пробовал в стиле городского фентази аля Дозоры мессира Лукьяненко))))

ТРАПЕЗА

Я просидела у них на балконе целый день. Балансируя на перилах, укрывшись под карнизом от злых лучей солнца, я наблюдала за ними. Наблюдала и смеялась. Сегодня ночью они станут моими жертвами. Все… или кто-то один. Я еще не решила…
Мне доставляет странное, почти извращенное удовольствие, подглядывать за пищей перед тем, как заняться трапезой. Тогда, насыщенная информацией, кровь обретает высший смысл и тонкий, неуловимо-прекрасный, эксклюзивный вкус.
Трапеза нынче будет богатой. Целая семья.
Отец семейства пришел домой ближе к вечеру. Он выходил пару раз курить. Бездумно затягивался и, конечно же, не видел меня, хотя я и сидела меньше, чем в метре от него.
Люди. Что с них взять?
А этот. Большой, порядком потасканный, неопрятный кусок мяса. Никотин, холестерин и шлаки. Глаза из мутного стекла. Вкус его крови будет тусклый, с привкусом затхлости. Пожалуй, я не трону его. Слишком грязен.
Когда проклятое солнце наконец-то скрылась за горизонтом из бетонных коробок, в комнате появилась женщина. Долго устраивалась в кресле и щелкала пультом. Жертва вечерних шоу. Не знаю, что она там смотрела. «Дом-2» или еще какую-то лабуду. У нее было помятое, совершенно пустое лицо, груда бигудей на голове и рваные, резкие движения истерички. Заношенный халат, дряблая кожа… Вряд ли мне понравиться вкус ее крови. Никогда не понимала, как можно до такой степени наплевательски относиться к своей внешности?
Но вот их сын… их маленький, сладкий сынок… Лет восемь. Тихий, безропотный ребенок.
Когда я увидела его, то вопрос жертвы для Трапезы был решен. Вот нужная мне кровь.
Я едва сдерживалась, чтоб не впиться в него сразу… Но рано… Слишком рано для трапезы. Могут быть свидетели, а это ни к чему.
Сидя на периллах я любовалась луной. Она, правда, была совсем крохотной и очень бледной. Что поделаешь – город. Но размышления о прекрасном все же помогали сдерживать растущую жажду и безумие.
Утешала одна мысль: люди слабы. Им нужен сон. Рано или поздно они засыпают. И тогда приходит наше время, время Трапезы. Тогда можно вдоволь напиться живой, сладкой крови.
Гасли огни, город всем своим организмом погружался в чуткую дрему, готовясь к новому дню. Прекрасные, полные скрытого таинства минуты.
Ребенок ложиться спать. Мой ребенок. Моя Трапеза.
Повозившись в своих грязноватых постелях, затихают взрослые.
Бесшумно двигаясь, направляюсь к кровати ребенка. Я слышу его запах, чувствую биение его сердца, пульсацию крови в его венах. Нас с ним сейчас связывает неразрывная нить судьбы.
Сажусь на постель рядом с ним и слушаю его дыхание. Ровное, спокойное, как и его сны…
Жадно впиваюсь в его шею, и Трапеза опьяняет. Она туманит разум, она заставляет дрожать от восторга. Она восхитительна. Одна мысль о том, что она может прекратиться вызывает невыносимо-мучительную тоску.
И, словно я сама накликала на себя беду, все прекращается. Не только Трапеза… Все…

Лешка дотянулся до выключателя ночника. Посмотрел на свою ладонь. Кровь свидетельствовала о том, что ночная гостья успела полакомиться. А изломанный трупик свидетельствовал о том, что больше кусаться этой ночью никто не будет.
-Ну, что? – с недетской суровостью глядя на труп, сказал Лешка. – Долеталась, вампилша фигова?
Картавость у него была еще вполне детская.
Трупик комара был сброшен с ладони небрежным щелчком, свет выключен.
А где-то продолжалась Трапеза. Где-то остервенело чесались ее жертвы…