Цитата(andriulik @ 30.10.2011, 22:12) * Но не могли бы Вы мне подсказать, можно ли участвовать, если у меня осталось 0.51FPP???
нет, нельзя
Мона, все же ты культурная и вежливая. Ни единого слова матом... Мне учиться и учиться у тебя. Просто преклоняюсь. Хотя и тормозная. Вопрос от 30.10.2011:)
Ну просто объясню для тех, кто не в курсе. 100FPP это примерно $1.65. Теперь посчитаем, сколько у него осталось в деньгах. Можно в рублях даже прикинуть.
Мона, все же ты культурная и вежливая. Ни единого слова матом... Мне учиться и учиться у тебя. Просто преклоняюсь. Хотя и тормозная. Вопрос от 30.10.2011:)
Ну просто объясню для тех, кто не в курсе. 100FPP это примерно $1.65. Теперь посчитаем, сколько у него осталось в деньгах. Можно в рублях даже прикинуть.
я не тормозная)) это мой секрет - выдержать паузу. тогда и без мата получается)
Цитата(Gran @ 17.11.2011, 21:12)
Мона, все же ты культурная и вежливая. Ни единого слова матом...
ой, вспомнила Прекрасное, из Пожилых записок Губермана:
"...Благодаря ее ровной ко всем приветливости я привез из Сибири совершенно новую формулировку понятия о культурной женщине. Уже в Москву вернувшись, много раз я задавал эту загадку самым отъявленным мыслителям: выскажи мне лаконично, что это такое – культурная женщина. И ухмылялся снисходительно, когда мне бормотали про интеллигентность, образованность, начитанность и вежливость-тактичность-воспитание. Ибо я знал безупречный и короткий ход к понятию. Но – от обратного тому, что лепетали мне гурманы мысли.
Было так: пришел к нам в дом недавний вор, а ныне ссыльный, мой коллега Гоша. И принес бутылку коньяка. Ему встречаться предстояло завтра с некими людьми, которые ко мне отменно относились. И, чтобы лучше поладить с ними, он задумал как бы невзначай сказать, что вчера, мол, пил и гостевал у Мироныча. Но я-то с ним по ссыльно-лагерной негласной этике никак не мог эту бутылку разделить, я бы нанес тогда урон своей репутации. Не то чтобы такой был пария электрик Гоша, только пойман был недавно на мелком воровстве, а главное, что у своих – такое не прощалось. В лагере это вообще каралось очень жестоко (крысят-никами называли таких людей), а в ссыльном поселке был он только изгнан из круга вместе пьющих и вместе чифирящих людей. А еще, с ним выпив, я как бы его поручителем на будущее становился, это вовсе не входило в мои планы.
– Гоша, ты сам знаешь, что с тобой я пить не могу, – сказал я ему открытым текстом, – но из дома я тебя не гоню, садись и пей, а огурец и колбасу я тебе сейчас подам.
Бутылку он уже на стол поставил – глупо оставлять, – и Гоша в одиночестве присел к столу.. Я колбасу ему принес и огурец, как обещал, и занялся какими-то своими делами. Гоша пил, не обижаясь и не торопясь, всё было правильно и справедливо, он это знал и принимал. А тут на кухню Тата забежала, после вышла, и опять вернулся я.
Гоша с неподдельным восхищением сказал мне:
– Баба у тебя какая культурная!
– А что случилось, Гоша? – спросил я. Он был серьезно изумлен.
– А я ей говорю: какая у вас печь высокая и побеленная, – пояснил мне Гоша с восторгом. – А она мне отвечает: да, печь хорошая, высокая и побеленная, а другая бы сказала: да иди ты отсюда на хуй!
И прощаясь на крылечке, он еще покачивал от восхищения головой."