отнюдь и даже напротив! потому что все с удовольствием воспользовались своими познаниями интернет-технологий и гугул-переводчиком (предварительно, конечно, укорив себя за постыдное невежество и незнание иностранных языков, на которых обычно общаются все культурные люди) и легким движением руки получили такой текст.
Ученые считают, что Интернет завышает мнение людей о своих умственных способностях. По мнению ученых, возможность легко зайти в интернет и быстро найти там любую информацию повлияла на оценку людьми их способностей. Многие уверены, что они умнее, чем они есть на самом деле. Исследователи из Йельского университета выяснили, что поколение, выросшее в современную эпоху легкого доступа к интернету, имеет завышенную самооценку по умственных способностей. Возможность быстро найти через поисковик ответ на практически любой вопрос вводит в заблуждение по поводу собственной образованности и интеллекта. Такое исследование провела организация American Psychological Association. Ученые удивились, получив результаты эксперимента. Оказалось, что испытуемые, которые искали в интернете необходимую информацию, находились в иллюзии, что данные интернета является частью их собственных знаний.
что может быть проще и приятнее в современном мире, чем читать такие интересные тексты на иностранных языках.
кстати, мою картинку можно прочитать без гугла и каких-то специальных знаний.
ну и что б два раза не вставать. не знаю, отчего-то захотелось оставить это здесь (что, применительно к объемам читаемого, случается довольно редко) как-то вроде в тему, сдается мне.
Про сложных и гордых
Есть одна околопсихологическая банальность, которая многокоатно описана и обдумана, но всякий раз, когда встречаешься с ней в действии, испытываешь некоторую растерянность. Звучит она так: если вам что-то мешает, перестаньте этим гордиться.
Очевидно, что недостатки являются продолжением наших достоинств, особенно, тщательно взлелеянных. Поэтому на первых порах рассказ о собственных несчастьях вызывает только один вопрос - вы жалуетесь или хвастаете?
"Я трудоголик", со скромной гордостью говорит человек, который потихонечку теряет семью, здоровье и радость жизни. Он вроде бы уже понял, что надо переориентироваться на новую систему ценностей и его проблемы возникли именно из-за приоритета Дела над личными потребностями. Но всё ещё надеется, что как-то можно работать столько же, но попытаться прогнуть окружающий мир, чтобы он обеспечил ему комфорт. Жена пусть всё поймёт, дети будут милыми строго в те два часа в неделю, что отведены им для общения с папой, врачи подстроят свои требования под его график, любовницу кто вообще спрашивал, а сердце успокоится продвижением по карьерной лестнице. И когда ему говорят "вы слишком много работаете", он скромно опускает глаза и изображает фальшивое раскаяние. Потому что не может всерьёз считать проблемой то, к чему стремился всю жизнь, ведь трудолюбие - это уважаемое и взрослое качество, которое он столько прокачивал.
"Да, я хам", сообщает некто и делает паузу, чтобы его переубедили. Потому что на самом деле он открытый, честный и простодушный, как дитя. Да, люди разбегаются, но это ведь их комплексы, правду не хотят слушать и совершенно не умеют прощать.
Перфекционист в глубине души чувствует себя аристократом. Нет ничего, что было бы слишком хорошо для него, он достоин своего лореаля, своей машины и самой совершенной девушки на свете. Он будет выжимать из себя наилучший результат, а потом ляжет и умрёт, потому что либо не достигнет, либо не признает его наилучшим. Он прогонит всех недостаточно умных, не слишком преданных, не успешных или какие у него там требования для ближних. Он уверен, что хорошие люди исчезающе редки, не замечая, что сам слишком мелок для заявленных условий. Скажите ему, что он чересчур задрал планку, и он пожмёт плечами - да, я такой.
Да, я такой, самодовольно сообщает человек, не умеющий быть верным. Он слишком часто слышал, что нужно быть жёстким и свободным, это круто и по-мужски. "О, я настоящий кобель, мне очень стыдно". На самом деле он твёрдо знает, что быль молодцу не в укор, что похождения свои скрывать не нужно, можно чуть замаскировать, но кто же всерьёз прячет звёздочки на погонах? Почему женщина отказывается восхищаться его сексуальностью, ей же так нравилось, пока вожделение было направлено на неё? Он, конечно, раскаивается, но нельзя ли ей как-то объяснить, что мачо, это не синоним слова "мудак"? Что? Как синоним?!
Впрочем, уязвимостью и разбитым сердцем тоже можно прекрасно гордиться. Я так ранен, что теперь не могу ни с кем сблизиться - всё это от моей тонкости и романтичности. Почему вы не восхищаетесь замёрзшим цветком моей души и не тратите годы, чтобы аккуратно согреть его, не слишком приближаясь? Разве я не похож на святого Себастьяна, почему женщины убегают к прямолинейным мужланам, которые едва могут связать два слова - люблю, мол, пошли замуж? От меня, конечно, маловато тепла, но ведь быть ранимым так красиво. Почему они меня не понимают?
Женщины также редко понимают бессеребреников, для которых дух выше плоти настолько, что можно не заботиться ни о своей, ни о той, что вверена ему брачным контрактом и отеческим долгом. Да, жена ушла, потому что он ничего не зарабатывал. Ужасно нехорошо, что он не помогает детям. Но он же не продался за бабло в клерки, сохранил ясность целей и высокие моральные принципы. Разве плохо быть свободным от материального?
Умом и опытом все эти люди уже поняли, что да, плохо. Плохо быть мудаком, эгоистом, интимофобом и хамом. Но невозможно отказаться от тщательно выращенного образа, который соответствует идеалам его детства - может, мало осознанным и несформулированным, но таким значимым по сути. Единственный шанс - осознать и перестать собой восхищаться, тогда дело сдвинется. Но как же не использовать прокачанные мышцы и задействовать те, которые слабы - слабее, чем у любого встречного. Просто сдать освоенное оружие и остаться с голыми руками? Как признать, что мочишься в постель, и перестать этим гордиться? И чем же тогда гордиться вообще?
В комментарии к своему же тексту автор упоминает проплаченных троллей. Но , по моему разумению, страшны не платные тролли, а бесплатные идиоты, коих пруд пруди.
"Я не позволял себе в России и тем более не позволю себе здесь использовать меня в той или иной политической игре... Твой дом остается родным, независимо от того, каким образом ты его покидаешь… Как бы ты в нем - хорошо или плохо - ни жил. И я совершенно не понимаю, почему от меня ждут, а иные даже требуют, чтобы я мазал его ворота дегтем. Россия - это мой дом, я прожил в нем всю свою жизнь, и всем, что имею за душой, я обязан ей и ее народу".
Иосиф Бродский, "Писатель - одинокий путешественник", The New York Times, 1 октября 1972 года.
В какую мафию вы завтра вступите. О главном эффекте мирового кризиса
Уважаемые читатели!
Как сообщает нам социологическая служба «Пью Рисёрч», средний класс в Соединённых Штатах Америки сильно уменьшился и сильно обеднел.
Если вам интересно, при чём тут мы и террористы из ИГ — давайте об этом поговорим.
Штука вся вот в чём. США – передовая страна того мира, который считается до сих пор по традиции «первым» и ретранслирует свою идеологию на остальную планету. На нас тоже. Патриотическая или либеральная, но отечественная элита так или иначе ориентируется на Северную Америку как на образец. Тут ничего не поделаешь, их так учили, их молодость пришлась на такую американофильскую истерию, что избавиться от её следов в сознании они вряд ли когда-нибудь смогут.
Желающие могут вспомнить, сколько раз они читали и слышали мантры о необходимости завести в России «собственный миддл-класс». Потому что вот «в Америке миддл-класс есть, и это основа Америки». Реклама Разработка интернет-магазинов
Ну так вот. Основа Америки (пусть и само явление было под вопросом, ибо определялось не богатством, а потреблением) беднеет и тает. Сверху от неё отрывается богатое меньшинство — богатый класс тоже растёт, всасывая в себя часть прежнего среднего, — а снизу его кусками заглатывает новая американская беднота. Которой раньше было вдвое меньше, а теперь стало вдвое больше.
Почему это важно? Потому что у нас тенденции те же. На сегодняшний день, согласно «децильному коэффициенту фондов» (не спрашивайте, что это — данным термином пользуются исследователи ООН) 10% наиболее обеспеченных граждан в 16,8 раза богаче 10% малоимущих. Тенденция наблюдается всё последнее десятилетие. Пропасть росла во время нефтяного счастья и росла во время кризиса 2008-2010. Она росла в «денежную оттепель» 2011-2013 и продолжает расти сейчас, в годину рецессии.
И то же самое происходит во всём мире.
Почему – понятно. В мире, которым управляет «золотой процент», он естественным путём присваивает себе большую часть богатств. У него на то больше возможностей, он пишет законы, он спонсирует партии и выигрывает в судах. У него финансовое, силовое, правовое и организационное преимущество перед любыми бедняками и середняками. И их железная воля к прибыли рано или поздно приводит к ситуации, описанной в американской песне 1940-х годов о шахтёрах:
«Шестнадцать тонн поднял — и что на руках?
Ты стал на день старше и глубже в долгах».
Покуда расширение пропасти между богатыми и остальными прикрывается ростом благосостояния «остальных» — они могут себе позволить его не замечать. Когда же на дворе мировой кризис и «остальные» беднеют – пропасть становится болезненно заметной.
Что тут важно: нет особой разницы, является богатый класс страны частным или чиновничьим. Это на специальной олимпиаде между «либералами» и «лоялистами» вопрос, кому принадлежит гламур, стоит остро и жёстко. У большинства — стоит совсем другой: как жить и к чему стремиться в новом мире, где тебе, представителю «остальных», мало что светит.
Неизвестно как долго – но нам предстоит жить в мире, где будет заново и довольно чётко разделённые между собой касты. Где будут некие золотые проценты, владеющие почти всем — и будет всё более отстающее от них большинство, не владеющее толком ничем. Где крупные сети – не важно, чего – будут продолжать давить мелких индивидуалов. Где вчерашние владельцы магазинчиков будут стоять на кассах супермаркетов «новой» (или не очень новой) аристократии. А вчерашние владельцы интернет-магазинчиков будут консультировать в евросетях (при этом никаких «многотысячных коллективов» не будет — эпоха-то сетевая. Коллективы сетевой эпохи маленькие, просто хозяин у тысяч мини-коллективов один). Где яркие бизнесмены потапенки будут насмерть воевать с яркими чиновницами Васильевыми за гламур, а остальные могут не беспокоиться.
Где существование социальных лифтов будет в лучшем случае имитироваться начальством для поддержки «корпоративной духовности».
И где будет идти — местами вялая, а местами горячая – мировая война, неизменная спутница мировых кризисов.
Это будет мир, отчасти напоминающий феодализм – размером и непреодолимостью пропасти между золотым процентом и остальными 99.
Но он будет отличаться от феодализма тем, что у «подлых сословий» не будет права собственности на средства производства, а у благородных — собственности на личности производителей.
Это будет мир, отчасти напоминающий империализм начала прошлого века — тем, что средствами производства и прибылью будут владеть привилегированные касты.
Но он будет отличаться от империализма 1900-х тем, что у большинства граждан не будет в руках той «массовой винтовки», из которой выросли демократии и тоталитаризмы XX столетия. Армии сокращаются, превращаются из «миллионов с ружьями» в «сотни верхом на роботах».
Это сотни на роботах будут воевать. Другие сотни будут делать части боевых роботов, третьи — их разрабатывать. А миллионы? — миллионы будут по-прежнему консультировать в разбросанных по миру евросетях.
При этом наступающий новый мир куда менее склонен к бунтам и революциям, чем прошлые. Просто потому, что средний возраст землянина из развитой страны сегодня уже не 16-20 лет, как век тому назад, а хорошо за тридцать. «Общества сорокалетних» — со всё увеличивающейся долей пожилых людей — мягко говоря, не очень горят жаждой бунта и желанием всё изменить.
К чему я это всё, собственно.
У меня есть версия, уважаемые читатели. Самым неожиданным эффектом социальной стагнации в период глубокого мирового кризиса станет (внезапно) кризис индивидуализма.
Того самого, который создавался целое столетие.
Ведь по сути причиной вырождения общин и распада даже традиционной семейной матрицы — чисто на бытовом уровне — была одна простая штука: человеку стало лучше и «перспективнее» жить в одиночку. Выживать, будучи привязанным не к обширной родне (религиозной общине, деревне), а к собственной квалификации.
Новое кастовое устройство эту перспективу и удобство одиночества — уничтожает.
Индивидуализм стал прямым следствием индустриальной эпохи — и существовать может только до тех пор, пока работает «индустриальный эффект». В эпоху постиндустриальную, когда число занятых на массовых производствах постоянно падает, а новых технологических скачков, которые создали бы новые секторы экономики и новые мега-производства с сотнями тысяч работяг на каждом, пока не предвидится — в такую эпоху ценность и бонусы индивидуализма резко падают.
Это уже находит отражение в тех самых передовых обществах. В США сегодня — чего не было многие десятилетия — половина молодёжи 25 лет продолжает жить вместе с родителями. Это у них-то.
Это очень важно, потому что говорит о принудительном возвращении Свободных Самодостаточных Личностей в удушающие объятия ближних.
А теперь — самое важное. Логичным продолжением этого отката к «до-индивидуализму» является создание на дне социальной пирамиды новых общностей. В том числе в форме кланов, мафий и триад. Ибо все эти известные организации родились в своё время как братства взаимопомощи в эпохи кризисов.
А взаимопомощь в новом, бедном, немолодом, кастовом и воюющем мире очень востребована. Она во всех её формах – от самых умилительных до самых страшных – всегда возникает там, где правящие меньшинства рассматривают большинство как «рождённое быть потерпевшим».
Кое-где эти «новые» коллективисты, причём в самом страшном варианте, уже предъявляют свои права на власть и богатства. Есть один любопытный нюанс, подтверждающий, что мы имеем дело именно с глобальным явлением. Большинство «зарубежных боевиков» ТОЗР ИГ — являются выходцами из т.н. цивилизованных стран. Из 20 тысяч импортных игиловцев большинство — не граждане нищих Йеменов, Сомали или Афганистанов. Это полу-европейцы из Туниса, полу-европейцы из Турции, а не менее 5 тысяч – вообще европейцы.
Случая, чтобы граждане «первого мира» с такой страстью воевали за анти-цивилизаторские идеи родом из «третьего» — пока не было. И есть все основания полагать, что это лишь начало.
Россия — это когда встаешь в 5 утра от дикой, из ниоткуда взявшейся жажды и топаешь на кухню за стаканом воды, выпиваешь залпом, а внутри мягким колокольным звоном растекается полное удовлетворение. Это похоже на легкую, беззаботную походку школьника в самом конце учебного года, когда проходишь через маленький рыночек у дома, полный ароматов рыбы и тетрадок, встречаешь соседку тетю Ларису и перекидываешься с ней парой слов, а на тебе надета новая, еще не поношенная толком джинсовая куртка. Это похоже на запах цветущих яблонь тёплой весенней ночью в саду под Ростовом, когда мелкие белые цветки окружают со всех сторон, и, сидя на веранде, кутаешься в плед, выпрошенный у бабушки. Это как просыпаться в субботу в 11. Это похоже на спальный район перед грозой, когда сидишь на лавочке у подъезда, которую обычно занимают старушки, а вокруг - пять часов вечера двадцать какого-то июня. И внезапно вдалеке слышишь гром, душно так необъяснимо становится, небо играет космическими зарницами заката. Потом всегда уютно дома сидеть и слушать барабанный бой капель. Это как запах квартир, где ты жил когда-то в тысяча девятьсот девяносто лохматом, откуда дедушка за руку водил тебя на речку смотреть на лягушек и кататься на велосипеде с четырьмя колёсами. Это подстаканник на столике в плацкартном вагоне поезда Смоленск-Мичуринск, который отменили уже 21 год назад. Это ехать на ПАЗике из деревни с ведёрком, полным грибов. Это потрескавшийся асфальт и принесенные "от зайчика" бабушкой с ночной смены булочки с запекшимся сахаром. Это колонны у входа в парк отдыха и полуразвалившееся колесо обозрения, вокруг которого ты гулял с родителями 9 мая 1995-го. Это обои "в кирпичик" в прихожей и модель ТУ-144 в серванте в зале. Я не знаю, как по-другому это передать. Россия для меня – это то, что очень глубоко в сердце, за всеми семьюстами семьюдесятью печатями откровений и переживаний. Россия - это как заклинание, как молитва в одной и той же системе координат. Это как сказать "я люблю тебя" всем девушкам, которые тебе когда-то нравились на всех языках мира одновременно. Россия - это космос теплоты и орбита электроцентралей сердца. Россия - это остановка трамвая в 4 утра в полудрёме и сизом тумане, на которую ты приезжаешь через 12 лет отсутствия в родных местах. Спокойная такая, тихая, до боли в почках знакомая, где ничего не поменялось за всё это время. И тебя это так радует, в такой восторг приводит, что просто без сил садишься на лавку кое-как подлатанную. Сидишь вот так минуты четыре, смотришь на дворника, подметающего тротуар, и думаешь: "Ну вот, я наконец-то и дома".
Тексты, которые мне интересны., Давайте ими делиться.
31.10.2015, 19:59
