Бойцы вспоминают. Как работает система

Продолжаю публиковать отрывки из книги, которую рассчитываю когда-то издать. Названия нет, а рабочее — «Как мы пришли в игры против казино».  Другие отрывки можно найти здесь …

*************************************   

Серёга замолчал. Молчал и я.  Нулевой круг тайного знания был пройден. И теперь стало ясно, откуда у моих друзей спокойствие и таинственность. Из нового проекта. Из нового круга бытия. Раз они были так спокойны и удовлетворены в последнее время, значит, их система работала. Сознание наше мечется в минуты потрясений, а это была именно такая минута. Я не добрался еще до критики системы, не до этого мне было в первый момент. А захотелось мне узнать, к каким практическим результатам приводит система. Система на практике – один из культовых паролей шахматистов.
Но Серега не дал мне перейти к этому волнительному обсуждению. У него были вопросы.

- Тебе понятно, насколько наша система проста и гениальна? Она означает, что мы будем купаться в деньгах до конца наших дней. Ну, в смысле, мы с Мареком! – Серёга засмеялся и оглянулся на  Марека. – Я бы с удовольствием пригласил и тебя в дело, но пока не уверен, что это правильно. Во-первых, Марек может быть против – его мнение здесь будет решающим. А, во-вторых, мы ведь можем и ошибаться. Сейчас мы рискуем своими деньгами и в принципе готовы к поражению. Если ты будешь с нами, то рисковать придется и тебе. Для тебя такой риск может оказаться тяжелым в случае неудачи. Большие деньги – большие потрясения.

Мне было обидно и определённо завидно. Только зависть эта была не та. Не крохоборская. Мои старые друзья самостоятельно придумали систему и, видимо, рискнули играть по ней. Меня они не оповестили и не пригласили в дело. Я выматываюсь в крысиных бегах, а мои друзья не спешат подать мне руку помощи.
Но, с другой стороны, я не могу быть на них в обиде. Они много общаются без меня, они потратили время и силы, они придумали систему и рискнули. Почему они должны брать меня в дело? Для чего им балласт? Кроме того, они ведь и не отказываются приглашать меня. Вроде не отказываются.

Чувствовал я, что дело в другом. Наши жизненные пути во многом уже разошлись к этому времени. Я слишком серьёзно относился к стабильности. Серьезность и стабильность – надежные вехи на пути в персональный ад.
И получил стабильное уничтожение. Головы не поднять. Нет ни времени, ни энергии, чтобы посмотреть на свою жизнь шире. Ни одного шанса. Друзья же мои, напротив, не были обременены поиском стабильности. И не имели её. Зато у них оставались силы для новых предприятий. И именно там, где мы могли бы иметь шанс на успех – в зоне интеллектуальных игр. Точнее, не мы, а они.
Жизнь в Москве конца века двадцатого тяжелая. Купеческая. Хватает за горло и давит. Надо выбирать, к чему стремиться и от чего отказываться. Не избежать этого выбора. Не спрятаться.

- Я понял, ребята. И я не в обиде. А вы что, абсолютно уверены в своей системе?
- Вот об этом я и хотел тебя спросить. Ты вот новый человек и только что познакомился с нашей системой. Вот скажи, ты видишь в ней какие-нибудь слабые места? Есть в ней хотя бы малый шанс на поражение?

Сказать честно, я не любил высказывать математические суждения в этом кругу. Точнее, был не уверен в суждениях своих. И дело здесь было не в слабости знаний. Я никогда не любил математики. Пространство моих идеальных истин было заполнено другим — словом и звуком. Поэтому на математику энергии в моей жизни никогда не хватало.  А уж здесь, в кругу игроков, и подавно.
Я подумал некоторое время. Виделось мне одно сомнительное место. Слабое. Но, думал я, если оно видно мне, то друзья мои видят его и подавно. Наверное, оно и не слабое вовсе. А только мне таковым видится. Я чувствовал себя, как нерадивый свидетель из детективного романа. Они ведь тоже часто говорят, что не рассказали чего-то, что впоследствии оказалось ключом к разгадке, поскольку считали это абсолютно неважным. Вот и я себя также чувствовал.

- А что, я не знаю, в казино нет ограничений по размеру самой большой возможной ставки?
- Есть.
- И какое оно?
- Сильно превышает нашу стартовую ставку.
- Но тогда, получается, если вы много раз подряд не угадаете свою ставку, то своими удвоениями достигнете такого большого размера текущей ставки, что уже не сможете её поставить из-за ограничения. И тогда в этом цикле вы не выиграете одну ставку, а, наоборот, очень много денег проиграете?

Я удивился Серёгиной реакции. Он как бы сразу устал от уже проведенного разговора и отвечал кратко.

- Да, в принципе это возможно. Но вероятность очень мала. Считай, что такого никогда не случится. Мы так считаем.

Серёга посмотрел на меня. Мне уже нечего было добавить. По крайней мере, я не видел ничего другого, что могло указать на слабость системы. Если мои друзья считают, что вероятность того плохого исхода, который я заметил, исчезающее мала, то, наверное, они правы. Я был склонен считать моих друзей игроками слишком хитрыми и расчётливыми. Они не могли допустить простой ошибки.

Но я пока не верил. В систему. И вообще, в возможность обыграть рулетку. Слишком многие пытались это сделать. В моём понимании, это всегда были книжные герои, а никак не живые люди. И всегда финалы были не в их пользу.
Но я по-прежнему был заинтригован. И мне хотелось узнать про то, как же обстоят дела у моих друзей. Как я понимал, дела эти идут – их система была не отвлеченной теорией, они играли и имели результаты.

- Ну и как у вас получается? Система даёт результаты? Удачные?

Я спросил это как можно более равнодушным тоном. Боялся, что этого мне могут и не рассказать. По любым причинам – от фарта до безопасности. Игроки ведь не любят рассказывать про свои игроцкие успехи. Боятся спугнуть удачу. И не любят рассказывать про успехи в тех играх, которые не безопасны. Что до меня, то именно эту игру – против казино – я считал опасной. Это вам не дружеские посиделки на ночных кухнях. Это как откусить кусок от еще живой рыбки. Только рыбка уже в челюстях Большой  белой.

То, что рассказал мне следом Серёга, ошеломило меня. Они теперь ничего не скрывали и поведали мне удивительную историю удивительного успеха. Двух нищебродов из спальных районов Москвы.
Потому, что им хотелось эту историю рассказать. Как можно скорее. Пока она … актуальна. Пока она … прекрасна.