Бойцы вспоминают. Почему казино нас терпят?

В конце 90х мы пришли в игру против казино. По желанию или от безысходности? Узнаем в конце.
Продолжаю публиковать отрывки из книги, которую когда-то издам. Названия нет, а рабочее — «Как мы пришли в игры против казино». 
В прошлой части  рассказывал  о трагическом везении. Теперь же я получаю полноценный банкролл и узнаю ответ на мучительный для каждого счетчика вопрос…

Наконец я уверенно сдал экзамены по счету и индексам. На вечернем разводе Валера протянул мне долларовую котлету. Ясно было, что здесь не те 300 долларов, которые выдавали мне раньше. Я убрал котлету в карман, планируя проверить сумму позже, но Валера остановил меня:

- Пересчитай обязательно. Прямо сейчас

Я пересчитал. Мне выдали 3000 долларов. Именно столько в команде выдавали на сессию игрокам в блек-джек. На языке игроков это называется банк-ролл. В данном случае банк-ролл одной игровой сессии.
Уходя, я спросил Валеру о мучающем меня вопросе.

 — Валера, почему казино нас терпит?
- В каком смысле, Рома?
- Нас очень легко определить по внешнему виду и поведению — мы сильно отличаемся от обычных быков. А по ставкам нас спалить вообще проще простого. 
 — И что, ты боишься этого?
 — Наверное, да

- Не бойся, Рома. Знаешь, почему казино терпит «ботаников»?
- Почему?
- Потому что вы для них не интересны. Не представляете угрозы. Урон от вас микроскопический, а геморроя, чтобы вас закрывать, море.

 Валера раскладывал бумаги, собираясь уезжать. Я был удивлен и решип выяснить все до конца.

- Как так «урон микроскопический»? Вот наша команда, к примеру. Меньше тридцати тысяч в месяц вообще не выигрывает.
- Так и есть. Тридцатка зелени. Только потому, что плохо играете. Играли бы хорошо, сотню в месяц выносили бы. И все равно были бы не интересны.
- Как это может быть, Валера? Сотка зелени – и вдруг не интересны?!

Валера отложил бумаги и продолжил.

- Очень просто. Сотка, а, точнее, тридцатка, так как играете плохо – это на круг. Выигрыш с десятка казино. В среднем, три тысячи с одного заведения.
- Так ведь есть наверняка и самостоятельные счетчики. Которые не состоят в командах?
- Есть такие. Больше тебе скажу – есть и другие команды. Правда, неудачные. Которые в основном заносят деньги в казино, а не выносят. Вобщем, по любому, максимум, который теряет казино в месяц на игре против счетчиков – десятка зелени. Это максимум.

 Я прикинул. Так вроде и получается. Сумма выигрыша уже не казалась такой существенной. Хотя… месяц назад я бы считал совсем по-другому. Но, тем не менее, это десятка. Неужели она не стоит для казино того, чтобы ради нее поработать?

Валера как будто читал мои мысли и продолжал.

 — Десятка зелени. Давай прикинем. Ты куда сегодня едешь?
- В Голден Пэлэс впервые.
- В Голдэн Пэлес. Отлично, это гигантское казино. Сотня столов минимум. Думаю, за час тысяча человек в нем играет. А за ночь и десять тысяч пройдет. Каждый оставляет что-т­о порядка сотни долларов, и это я очень скромно считаю, как ты понимаешь.

 Я понимал. Видел сам, как раздувшиеся от собственного эго пьяные бакланы прокидывают в рулетку десятки тысяч.

 — За сутки, наверное, тысяч двадцать клиентов пройдет. Итого – двести тысяч долларов выигранных ставок за сутки. Или шесть миллионов за месяц. Вот и подумай теперь. Что им твоя десятка зелени на всю вашу нищую орду?!
- А почему тогда не избавиться от нас?  Пусть десять тысяч всего, но это же деньги. А, кроме того, мы лотереи выигрывае­м, на фуршетах объедаемся.

Валера убрал бумаги в стол и взглянул на меня сочувственно.

 — Потому что никто за вами не следит. Пока. При таких доходах сотрудники казино становятся сытыми и ленивыми. А закрывать вас – целый геморрой и нередко скандал. Вдруг ты закроешь не счетчика, а честного фрайера? Просто по ошибке? Он же орать будет как умалишенный.  Да и вас, если закрывать — многие будут права качать. Это шум, это скандал, это ненужное привлечение внимания игроков к мелкой проблеме. Никому не интересно. Иди и играй спокойно…

 «Иди и играй». Ладно, я встал и вышел. Шарф мотался как погребальный саван. Тысячелетия идут — мизансцена не меняется.