Для тех, кто соскучился по моим непокерным текстам

Всем привет, меня зовут Рома, я живу в Таиланде и не играю в покер.

Зато когда-то я тут был самым главным редактором, что дает мне моральное право писать в блоге всякий оффтопик.

Маленькое предисловие к тексту: постоянные посетители сайта должны помнить, что примерно полгода назад меня в очередной раз все заебало, я уволился с позиции главреда и ушел с сайта в неизвестном направлении. Я тогда решил круто сменить сферу деятельности и подался в гиды. Деньги это дает неплохие даже по московским меркам, не говоря уже о тайских. Кроме того, работа вполне непыльная и даже в некотором роде творческая.

Так я прожил один сезон.

Сейчас тут сезон дождей, туристов мало, и работы нет. Как следствие, я решил себя занять попыткой осмыслить абсолютно новый для себя опыт и что-нибудь написать. По задумке, это должен быть сборник рассказов о жизни в Паттае и гидских буднях. Предварительное название — «Май сабай».  Не знаю, что я с этим потом буду делать, но написать хочется. В любом случае, сейчас готово только вступление и половина первого рассказа. Их и представляю на ваш суд.

PS: У меня в ворде отчего-то не работает спеллчекер, поэтому возможно наличие опечаток.

PPS: И — да — Паттая пишется через «й», но выглядит это уж очень по-идиотски, поэтому я пишу так, как нравится мне.

Аминь.

А вот, собственно, и текст:

Интро

Низкий сезон я встретил полным безденежьем.

С мая по сентябрь в королевстве Таиланд идут проливные дожди. Как следствие – русские туристы предпочитают туречину и Египет с бесплатным виски и чистым морем, оставляя паттайских гидов без работы.

Есть мнение, что этимология словосочетания «низкий сезон» объясняется тем, что ты падаешь очень низко, на самое дно. Лично я каждый день пью и употребляю тайскую медицину, а моя единственная более-менее постоянная женщина – это протитутка с Волкин-стрит. По тысяче бат за ночь плюс триста пятьдесят бару.

При нехватке денег и избытке свободного времени мозг начинает впадать в кому. Я просыпаюсь после полудня, иду в душ. Я могу прямо сразу изменить состояние своего сознания, а могу и не менять. Это ровным счетом ничего не изменит. Я могу выкрутить погромче усилитель и сыграть что-нибудь на электрогитаре, но это тоже почти ничего не изменит, только престарелый сосед справа расстроится. В любом случае, день пройдет бездарно, как и многие последующие. Как и многие предыдущие.

О боги, мне двадцать семь лет, и что я нажил за эти годы? Моя младшая сестра – уже старший менеджер, а мой лучший друг, с которым мы вместе сбегали с уроков, — журналист государственной радиостанции. У всех моих знакомых уже жены, квартиры, машины, дети, наконец. А что есть у меня? Ну, из того, что дороже ста долларов? Убитый мотобайк и пара дешевых гитар – вот и все мое имущество. Мотобайк и гитары, гитары и мотобайк. Иными словами – дорога и музыка.

Я выхожу на улицу, сажусь на свой мотобайк. Надо куда-нибудь поехать, все равно куда. Правая рука выжимает газ. Вот магазин, возле которого я покупаю самые вкусные на свете жареные сосиски. Справа дом, где живет Ваня -  там в лифте я выразил свою гражданскую позицию, нацарапав ключом на стене «Путин – пидарас». Вот перекресток, где я полгода назад упал с байка на совершенно пустой и ровной дороге, потому что был пьян. Вон там окно, где раньше жила Нонна, с которой я почти переспал, но в итоге почему-то не переспал, хотя мы оба были не против. В этом отеле жила моя предпоследняя туристка, а перед вон тем перекрестком — классный растаманский бар, где есть ударная установка, на которой могут играть все желающие, и специальная комната для курения травы, где все желающие могут, соответственно, курить траву.

Это мой город, я знаю здесь каждую улицу, и каждая улица как-то отпечаталась в моей сумбурной жизни. Где бы я ни окончил свои дни, этот город навсегда останется моим, пока я не сдохну.

Да, у меня нет жены, мазды три в кредит и престижной работы в молодой динамично развивающейся компании. Зато у меня есть есть целый город, завидуйте. У вас такого нет.

А что до дороги и музыки – полтора года назад дорога привела меня сюда, и скучные как брит-поп офисные будни остались в прошлой жизни. Теперь я – гид в Паттае, и это похоже на психоделический рок типа Doors или даже Velvet Underground. По крайней мере, девиз «секс, драгз и рокенрол» у нас тут более, чем актуален.

Довлатов в заповеднике

Такие истории принято начинать с долгого описания того, как я жил в Москве, а потом на меня неожиданно снизошло озарение, и я решил уехать подальше, дабы есть/молиться/любить и прочая ересь.

Все это, на самом деле, крайне скучно. Поэтому, пожалуй, избавлю читателя от необходимости вникать в глубокие психологические переживания, по поводу несовместимости моего богатого внутреннего мира с московскими буднями. Тем более, что ничего подобного и не было.

В какой-то момент просто все достало, и я вместе с возлюбленной купил два билета на самолет, следующий по маршруту аэропорт Домодедово – Юго-Восточная Азия. Путешествовать было весело, но на четвертый месяц, как раз пересекая Паттаю, мы внезапно обнаружили, что у нас кончаются деньги. Пришлось остаться. Мы сняли квартиру и завели кошку – то есть попытались стать классической молодой семьей. Однако семейное счастье оказалось невозможным с ограниченным бюджетом, и возлюбленная уехала куда-то на юг Таиланда – поближе к морю и престижной работе. Ну а я от тоски и одиночества устроился гидом на реке Квай, потому что там можно было свободно пить ром с самого утра, прямо на рабочем месте.

Спустя трое суток страданий об ушедшей любви я понял, что жизнь наполнилась новыми, невиданными доселе красками. Теперь можно было есть на ночь, не застилать с утра постель и курить дома. А еще река Квай оказалась полна молодых и красивых туристок, которые приезжают в Таиланд, чтобы отдохнуть от жизненных проблем и суки-начальницы. В стандартный пакет отдыха от жизненным проблем у них чаще всего входит пункт «переспать с гидом», что лично меня несказанно обрадовало.

Все это крайне благотворно сказалось на моем душевном состоянии  -  впервые в жизни выражение «с головой погрузиться в работу» означало окунуться в пьянство и разврат.

Готовясь к первой в своей жизни экскурсии, я обнаружил под диваном «Заповедник» Довлатова, который незамедлительно перечитал. Собственно, это и было основной частью моей подготовки. С лирическим героем книги меня, оказывается, очень многое роднило. Ну вот, например: человек, который до этого зарабатывал на жизни написанием чего-то там, вдруг неожиданно решает пойти в народ и едет черт-те куда работать гидом. И тут от него уходит жена, оставляя наедине с алкоголем и задающими идиотские вопросы туристами. Это могло бы быть одновременно и аннотацией к «Заповеднику», и описанием того, что происходило тогда в моей жизни.

На первой же экскурсии стало ясно, что туристы с довлатовских времен почти не изменились. Мало того, я начал подозревать, что на Квай едут те же самые туристы, которые в свое время приезжали в Пушкинский заповедник любоваться псковскими далями. К слову, такие подозрения у меня есть и до сих пор.

Доходило до смешного – иногда мне задавали такие вопросы, что в качестве ответа, мне достаточно было дословно воспроизвести какой-нибудь момент из Довлатова. Например, захожу я в автобус и говорю стандартную приветственную речь, что, мол, всем доброе утро, меня зовут Роман, мы с вами отправляемся в провинцию Канчанабури на реку Квай, и до конечной точки маршрута нам ехать 450 километров.

 — А обратно сколько? – подает голос мужчина в переднем ряду.

 — Обратно – примерно столько же, — я не нашел ничего лучше, как  в точности процитировать Сергея Донатовича. Мужчину такой ответ вполне удовлетворил.

В общем, я себя чувствовал Довлатовым в заповеднике и втайне гордился такой связью с литературным кумиром.

Кстати, давайте сразу вот про что: не смейте мне ничего говорить про фетиш всего офисного поколения – дауншифтинг. Дескать, работал в Москве в молодой динамично развивающейся компании, и тут вдруг в результате снизошедшего озарения отправился дауншифтить. Дауншифтинга, на самом деле, не существует, несмотря на то, что офисные работники, по последним исследованиям центра Левады, думают о нем чаще, чем о сексе. Уволиться с ненавистной позиции начальника отдела маркетинга и рекламы и поехать в Индию, дабы жить на 18 долларов в месяц и каждый день курить траву – именно так представляет себе дауншифтинг новый гегемон – офисный пролетариат. Но мечта эта – всего лишь очередной продукт общества потребления. Дауншифтинг – еще один вариант потребления, при котором работать надо меньше, а дешевой травы и проституток — больше.

Я никогда не хотел стать дауншифтером, хотя ненавидел офисы со времен их появления. Я просто хотел уехать, потому что жизнь в Москве мне казалась непригодной для жизни.

Еще давно, будучи корреспондентом районной газеты Северного округа Москвы, после завершения работы над очередным материалом про благоустройство территорий, я сделал следующую запись в своем блокноте:

«На втором развороте в интервью с И.В. Калашниковым фразу «Ремонт кровель – тоже очень важный элемент подготовки. По стальным кровлям у нас запланирована замена 5000 кв.м., по мягким – 5500» следует читать как «Блядь, как же вы меня все заебали, как же мне хочется уехать отсюда в любые ебеня и больше никогда никого из вас не видеть».

Просим извинения за предоставленные неудобства».

Жизнь в Таиланде, наоборот, оказалась простой и понятной – именно такой, которой мне всегда хотелось. Кроме того, в Таиланде я стал зарабатывать примерно в два раза больше, чем в Москве, что окончательно ломает все общепринятые представляения о дауншифтинге.

Иными словами, я втянулся.

To be continued